Марзалюк — про «пакт Молотова-Риббентропа» и о том, почему 17 сентября 1939 года случилась величайшая историческая справедливость

sb.by 

«Чувство безоговорочной радости»

Ни одна политическая сила Беларуси не трактовала события 17 сентября 1939 года иначе как величайшей исторической справедливостью

На следующей неделе — некруглая годовщина одного из самых спорных в последние десятилетия исторических событий. 23 августа 1939 года нарком иностранных дел ­СССР Вячеслав Молотов и его германский коллега Йоахим фон Риббентроп поставили подписи под советско-германским договором о ненападении. Этот договор, известный как «пакт Молотова — Риббентропа», и прилагавшийся к нему секретный протокол стали одними из самых демонизированных документов в современной историографии. Обилие фейков и домыслов, откровенная ложь и многочисленные попытки нарисовать образ Польши как жертвы амбиций двух бесчеловечных держав — печальные реалии многих околоисторических кругов. Неудивительно, что и предстоящий 17 сентября День народного единства воспринимается ими неоднозначно. Однако историческая правда превыше политической конъюнктуры. О ней — наш разговор с известным белорусским историком, председателем Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания по образованию, культуре и науке, членом-корреспондентом Национальной академии наук, доктором исторических наук, профессором Игорем ­Марзалюком.

— Игорь Александрович, менее чем через месяц мы впервые отметим День народного единства, учрежденный в нынешнем году…

— Значение этого дня для Беларуси может осознать лишь тот, кто представляет, что произошло с нашей республикой в 1921 году. Мы были унижены, растоптаны и разорваны. Хотелось бы напомнить, что ни в каких вариантах Польша белорусское государство не видела. Ни в каких! Да, из тактических целей Пилсудский рассуждал о федерации, но реальностью она не стала.

Главное отличие советской национальной политики от польской заключалось в том, что Советская Россия признавала равную субъектность Беларуси (­ССРБ в то время) и отказывалась от каких-либо исторических притязаний на нее. Большевики никогда не исходили из того, что белорусской нации, народа и культуры вообще не существует.

Коротко напомню главное. 16 января 1921 года в Москве был подписан договор о взаимоотношениях ­ССРБ с ­РСФСР — так называемый Договор о военном и хозяйственном союзе. Этот документ трактовал нашу ­ССРБ как равноправный субъект международного права, подчеркивал ее равенство с ­РСФСР. Советская Россия, по сути, отказывалась от исторического права на Беларусь и ее земли. Отношения с Беларусью устанавливала союзнические.

24 марта 1921 года при Совете Народных Комиссаров ­РСФСР было создано Полномочное представительство Белорусской ССР — на основе упомянутого союзного договора. Представительству вменялось в обязанность защищать интересы республики на всех уровнях и во всех центральных органах. Это можно считать началом белорусской дипломатии.

Тот, кто уничижительно отзывается о 17 сентября, не может считаться патриотом Беларуси.

Более того, ­ССРБ была одной из основательниц ­СССР. Белорусский язык и литература получили прописку в школах и вузах ­БССР. В Западной же Белоруссии шли диаметрально противоположные процессы: белорусская культура съеживалась, как шагреневая кожа. Ни одна белорусская национальная сила не признала Рижский договор, ведь он был антибелорусским по сути, хотя юридически и закреплял независимость ­ССРБ и даже декларировал определенные гарантии белорусам для организации национальной и культурной жизни в составе Польского государства. В частности, польские правящие круги обязывались обеспечить для всех национальных меньшинств равные политические права и свободное развитие культуры и вероисповедания. На практике же все было иначе.

Продолжение — по ссылке sb.by